Инсулин или откуда берется жир на твоих боках (часть 2)

Сказ про инсулин. Про его главное свойство. Инсулиновая сказка.

Привет, друзья!
Устраивайтесь по удобнее. Сегодня я расскажу откуда берется жир на боках у человека. Тот самый жир, который есть не только на твоих боках, животе и спине, но даже в порах твоей кожи. И кто же  внутри нас его производит?  Кто является главным жировым аккумулятором?  Первая часть моего сказа тут

Дед Ероха и паренёк по имени Инсулин

Давно это было. Еще при Царе-Горохе.

Жил в нашей деревеньке «Поджелудочная железа», паренек один — сирота.
Дом его стоял на отшибе, в сторонке от наших хат и отличался внешним видом своим уже издали. Не нашего был коленкору. У нас все хаты — бревенчатые, а у него из кирпича аминокислотного.

И звали его, то ли Мусульманин, то ли Кабордин. А, вспомнил — Инсулин! Родители его нарекли так стало быть.Так и звали мы его — Инсулин.

— Инсулин, — спрашиваю его я, а сам оторвав полоску от «Нюйорк таймс», скручиваю цигарку, — а чавой-то имя твое обозначает? У нас в святцах церковных нет такого имени вроде.

— Темень ты дремучая, дед Ероха, — засмеялся Инсулин, — это на языке латинцев значится — островок.

— Островок значит тебя величать? — переспросил я.

— Островок, — ответил Инсулин, — но Инсулином, как-то уже привычнее.

И он улыбнулся во весь рот, оголив свои белесые зубы. Имя чудное, не русское, да мы уже привыкли все. Раз родители его нарекли так, так тому и быть. Парень, как парень, только странность у него одна была.

Бывало едешь из города с ярмарки на телеге — настроение веселое, лето, птицы щебечат.

В мешке подарки лежат, душу греют. Теще жир барсучий али рыбий везешь, дочке яблоко наливное, уже восьмое по счёту — заграничный сорт такой. Своих полный сад, ан нет, мериканское ей подавай. Жене — тарелочку.

Яблочко по тарелочке катиться по кругу долго, пока не загрузится, а потом диво-дивное и чудо-чудное — бац и весь мир на ладони. Всех людишек видать могешь и слухать их тоже.

Себе же — гусли-самоплясы. Люблю под вечер выпив квасу поплясать перед сном. Рядом в котомке — явства праздничные. Петушки на палочки, пастила Белевская, мешок сахара, мед, осетрина, соленья, грибы, чай и баранки.
А поросята молоденькие в отдельном мешке. Будет нам мясо и сало на зиму.

Приведение

И вот стемнело. А ты едешь себе никого не трогаешь, посвистываешь себе под нос Леди Гагу какую — нибудь окоянную , вот и «Поджелудочная железа» родимая показалась из-за пригорка.

И тут — «раз!»- ёк мокарёк. Что такое? Прям из под земли перед лошаденкой — Инсулин, как статУя вкопанная стоит и долго смотрит тебе в глаза.
А глаза у него, как угли — красные и из них свет идет на тебя не добрый.

Лошадёнка фырчит, нервничает, а сам ты ни жив ни мертв, от зрелища такого жуткого. И вот он обходит твою телегу, равняется с тобой и не отрывая от тебя глаз своих огненных, тихо так молвить начинает: «Ну, что дед Ероха? Сам отдашь или силушку мою лютую испробовать пожелаешь?»
«Сам, сам, Ирод ты окаянный!» — кричишь ему в ответ и протягиваешь мешок со сладостями.

И вот странный малый. Ни яблоко восьмое, мериканское не возьмет, ни тарелку всевидящую, ни гусли-самоплясы ему не надь, даже осетрина с поросятами его не прельщает. А требует он только одного — сладкое мне отдавай и все тут. Правда отбирает не все.

— Я, — говорит Инсулин, — только лишнее у тебя заберу, дед Ероха, — а остальное кушай и своих угощай, пожалуйста.

Такая вот у него была странность. И так с каждым кто из города едет.
Вся деревня знала эту его причуду, но никто не противился, почти все добровольно отдавали излишки глюкомического толку.

Откровенный разговор

И в один из августовских дней встретил я его на покосе.

Сели мы рядом со свежескошенным скирдом и спросил я его:

— Вот скажи мне голова твоя инсулиновая. Зачем людей пугаешь по ночам и гостинцы сладкие у них забираешь? Мы же все вместе делаем одно дело — работаем на Царя — батюшку нашего — Его Величество Организма Первого.

— Вот чем занимается наша деревня «Поджелудочная железа»? А? Скажи мне, — завелся Инсулин.

— Знамо чем, — ответил ему я, — соки готовим пищеварительные для Царя-батюшки Организма Нашего Первого. Что бы кушалось ему и пилось ему исправно.

— Правильно, — сказал Инсулин. А я единственный в нашей деревне занимаюсь тем, что жизнь спасаю сладкоежке нашему — Царю-батюшке Организму Нашему Первому.

Инсулин посерьёзнел и понизил голос:

— Помнишь месяц назад лихорадило деревню нашу? Потоп и мор начался, три дня длился.

— Было дело, — ответил ему я. А сам чую, как мураши побежали по коже.

— Так вот из-за меня раззявы этакого беда эта приключилась. Проспал я целый воз сахара из города. Царь — батюшка натрескался так этого сахара, что пришлось мне выгребать этот сахар три дня и три ночи из Организма его Первого.

Чуть не накрылись мы все медным тазом, — с дрожью в голосе прошептал Инсулин.

— Вот тебе на, — присвистнул я и посмотрел в голубое небо. Где — то там за облаками и за звездами бесконечными
обитать изволит Царь — батюшка Организм Наш Первый.

Инсулин заглянул мне в глаза, но увидев в них то, что хотел увидеть — промолчал. Да...Этот разговор останется на веки только между нами.

Напасть

Прошёл не один месяц. Осень взяла свои права уверено и бесповоротно.

Поросятки мои росли и я подкармливая их мечтал, как в январские стужи будет у нас на столе заливной поросенок, и прочая свиная фуагра. И вот в деревне нашей стали происходить странные вещи.

Каждый день, а точнее сказать каждую ночь, со двора стали пропадать поросята. И буквально через неделю не было ни одной избы, в которой бы не пропал поросенок. И странно так они пропадали. Не всем скопом, а по одному.

Было на дворе 10 поросят, утром зашли на двор хозяева, а там 9 только. У кого было 2 поросенка — с одним остались. Ну, а тех у кого по одному поросенку — таких и не было в деревне нашей. Начали думать да гадать: -"Куда поросята исчезают?"

Выставили в каждой избе по сторожу из числа домочадцев. Нет результатов. Не попался никто в силок. Покараулили они воришку так несколько ночей, да и стали потихоньку успокаиваться на том.

Полностью во всех домах сняли караулы. Я сам пару раз ночью выходил на крыльцо, попиросочкой подымить. Но в округе тишина мертвая и только Луна светом серебряным льет. Нервно спали в ту ночь наши деревенские, но на утро оказалось, что ни один поросёнок не пропал. Стали забывать уже о том случае.

И вот еще месяц минул и другой, скоро праздники рождественские. И случилась беда в деревеньке нашей. В одно морозное утром вся деревня наша осталась без поросят наших жирненьких. Без фуагры нашей свинячей.
Как так? Что такое? Околели все хрюшки до единого. Мор какой-то приключился с ними. Бацилла верно виною тому. Свинячий грипп говорят...
А впереди праздники, да и до весны еще, как до края земли на собаках.

Голод лютый над «Поджелудочной железой» навис.
Организму нашему Первому угроза приключилась. Как нам теперь его прокормить и до весны ноги с ним не протянуть? В ляшках уже худоба появилась. Пошел я в рельсу колотить, смс-рассылку делать, народ созывать.

«Собирайся народ чесной, думу думать будем!»

Разгадка

Все пришли на полянку заснеженную, только Инсулина нет. Народец стал подозрительно перешёптываться промеж себя. Начали выяснять, кто и когда его видел последний раз. Ни до чего путного не договорились.

Решили к нему идти на край деревни. К дому его из кирпича аминокислотного. Подошли к избе его, а он на крыльце сидит в свистульку свистит.

— Инсулин, ты чего радостный и беззаботный такой, голод же лютый ожидает впереди нас и Его Величества Организма Нашего Первого, — спрашиваю его я.

— А вы зайдите ко мне на скотный двор, — отвечает Инсулин.

Народ потянулся к скотному двору Инсулина, кто-то отворил дверь и все ахнули! Пред взором деревенских предстала следующая картина.

Огромный двор был наводнен не водами сточными, как ожидали многие, а поросятами разных мастей и калибров. Теми, что пропали раньше у наших деревенских. Да все с виду теперь они были такие откормленные и здоровенькие. И тут-то уже все Инсулин нам рассказал, как такой реприманд вышел.

— Я, — говорит Инсулин, — имею тайное поручение от Его Величества Организма Нашего Первого — жировые запасы заготавливать для него.
Вот теперь мор случился, а мои запасы не дадут сгинуть деревеньке нашей и самому Его Величеству Организму Нашему Первому.

Вот такая история случилась в «Поджелудочной железе» нашей.
И все в округе теперь знают, что Инсулин наш — главный контролер сахара и начальник жировой базы. Как он себя кличит — жировой аккумулятор.

И так он со своей работай хорошо справлялся и жиру столько накопил Его Величеству Организму Нашему Первому, что того аж не смогли в какой-то томограф засунуть, что бы фотокарточку его органов внутренних сделать.
Но об этом в следующей главе под названием «Как я бросил пить или поход в платную клинику».

На сегодня все.

Спасибо, что дочитали мой пост до конца. Делитесь этой статьёй со своими друзьями. Подписывайтесь на мой блог.

И погнали дальше!